Syda_Productions / Depositphotos.com

В Обзоре судебной практики № 3 Верховный Суд Российской Федерации дал разъяснение по спору, возникшему из договорных отношений, а именно, по иску о признании договора подряда незаключенным при наличии признаков заключенного такого договора.

Гражданин обратился в суд с иском к обществу, указав, что между ними был заключен договор подряда на выполнение работ по ремонту и реконструкции здания школы, работы выполнены в полном объеме, без замечаний, а поскольку работа не была оплачена, истец просил взыскать с ответчика оплату по договору подряда, компенсацию морального вреда и судебные расходы. 

Общество иск не признало, и подало встречные исковые требования о признании договора подряда незаключенным, ссылаясь на то, что существенные условия договора не были согласованы, и договор не исполнялся. К участию в деле были привлечены третьи лица без своих требований (школа и две строительные компании).

Суд первой инстанции отказал в иске гражданину и удовлетворил встречный иск ответчика по делу. В обоснование принятого решения суд указал, что договор подряда не может быть признан заключенным, поскольку соглашение сторон спора о видах и объеме работ, подлежащих выполнению в рамках данного договора, то есть о предмете договора, достигнуто не было, смета не составлялась, а фактов сдачи результата работ и их принятия лицом, для которого они были выполнены, не установлено.

Суд также сослался на то, что обществом (ответчиком) представлены договоры подряда на выполнение спорных работ по реконструкции школы, заключенные с другими организациями с приложением технических заданий, актов, счетов-фактур, бухгалтерских справок, платежных поручений. Суд апелляционной инстанции согласился с принятым решением.

Однако Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ признала указанные выводы судов необоснованными и указала, что в силу п. 3 ст. 432 Гражданского кодекса сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности. Например, если работы выполнены до согласования всех существенных условий договора подряда, но впоследствии сданы подрядчиком и приняты заказчиком, то к отношениям сторон подлежат применению правила о подряде и между ними возникают соответствующие обязательства (п. 6 постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора«).

 Все важные документы и новости о коронавирусе COVID-19 – в ежедневной рассылке Подписаться

Кроме того, коллегия отметила, что незаключенность договора подряда не освобождает заказчика от оплаты фактически выполненных подрядчиком и принятых заказчиком работ, имеющих для последнего потребительскую ценность. В случае если результат выполненных работ находится у заказчика, у него отсутствуют какие-либо замечания по объему и качеству работ, и результатом работ он может воспользоваться, то незаключенность договора подряда не может являться основанием для освобождения заказчика от оплаты работ.

ВС РФ обратил внимание на то, что выводы судов первой и апелляционной инстанций о невыполнении истцом работ по договору подряда, о чем свидетельствуют отсутствие актов приема-передачи выполненных работ и утверждения ответчика о выполнении работ другими организациями ошибочны, поскольку акты выполненных работ не являются единственным средством доказывания соответствующих обстоятельств. Законом не предусмотрено, что факт выполнения работ подрядчиком может доказываться только актами выполненных работ (ст. 60 ГПК РФ).

Что касается доводов ответчика о выполнении работ другими лицами (строительными компаниями), истец ссылался на то обстоятельство, что договоры строительного подряда заключены ответчиком со строительными компаниями уже после начала им ремонтных работ, и они заключены на иные виды работ, которые истец не выполнял, за исключением работ по заливке стяжки полов.

Судебная коллегия посчитала, что в нарушение ст. 67, ст. 198 ГПК РФ суд первой инстанции не создал условий для выяснения обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения спора, в связи с чем направила дело на новое апелляционное рассмотрение.

wowomnom / Depositphotos.com

Рынок реализации контрафактной продукции достиг в 2020 году внушительных масштабов. По данным начальника управления торговых ограничений, валютного и экспортного контроля ФТС России Сергея Шклярова за 9 месяцев текущего года таможенной службой было выявлено более 8 млн единиц контрафактной продукции, что в два раза больше, чем в предыдущем году. Такие объемы оборота контрафакта в значительной степени наносят вред не только малому и среднему бизнесу, но и экономике страны в целом. Соответствующие факторы являются катализатором поиска новых методов борьбы с оборотом контрафактной продукции, включая в этот процесс государственные органы, предпринимателей и потребителей.

Контрафакт с точки зрения российского законодательства

Контрафакт (от франц. contrafaction – «подделка») в общем смысле понимают как фальсификацию оригинального объекта интеллектуальной собственности. Согласно гражданскому законодательству товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными (п. 1 ст. 1515 ГК РФ).

Контрафактными материальными носителями признаются такие носители, которые при изготовлении, распространении или ином использовании (например, при импорте, перевозке или хранении), выражают результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (п. 4 ст. 1252 Гражданского кодекса). Использование данных материальных носителей приводит к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство, по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации. При этом по просьбе обладателя авторских прав или смежных прав ему могут быть переданы конфискованные экземпляры произведений и фонограмм (п. 3 ст. 32.4 КоАП).

Конфискация (изъятие) является одним из способов защиты исключительных прав, такое требование предъявляется к изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю контрафактной продукции (в соответствии с пп. 4 п. 1 ст. 1252 ГК РФ). При этом отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекращения нарушения интеллектуальных прав и применения мер по изъятию и уничтожению контрафактных материальных носителей, при этом соответствующие действия осуществляются за его счет (п. 5 ст. 1250 ГК РФ).

Противодействие контрафакту со стороны предпринимателей 

По оценке заместителя начальника контрольно-финансового управления ФАС России Наталии Исаевой рост рынка контрафактной продукции прямо пропорционален ухудшению положения производителей легальных товаров. Такие факторы, как отсутствие уплаты налогов, в том числе акцизов (на некоторые категории товаров, например, бензин, сигареты, алкоголь) являются преимуществом для производителей контрафактной продукции перед легальными производителями. Эксперт утверждает, что ФАС России считает эту проблему одной из наиболее серьезных на рынке антимонопольного регулирования.

Одним из наиболее распространенных способов защиты нарушенного права является произведение аудио- и видеозаписи процесса заключения договора розничной купли-продажи с целью приобретения спорного товара, которая по смыслу гражданского законодательства относится к самозащите (ст. 12, ст. 14 ГК РФ). Суды неоднократно признавали такой подход надлежащем доказательством (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 10 февраля 2017 г. № 02АП-11624/16). Так, еще в 2012 году суд предлагал заявителю представить в качестве доказательств приобретения контрафактного товара у ответчика видеозапись закупки (Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 7 июня 2012 г. № 01АП-2265/12). В другом деле суд постановил, что ведение видеозаписи (в том числе скрытой камерой) в местах, очевидно и явно открытых для общего посещения и не исключенных в силу закона или правового обычая от использования видеозаписи, является элементом самозащиты гражданского права (Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 1 декабря 2016 г. № 04АП-107/16). Впоследствии невозможность отказа в удовлетворении требований о взыскании компенсации или уменьшении ее размера при принятии правообладателем мер по фиксации факта нарушения исключительного права путем осуществления видеозаписи приобретения экземпляра контрафактного товара подтверждалась вышестоящими инстанциями (Постановление СИП от 23 марта 2016 г. № С01-5/2016 по делу № А03-8136/2015). При этом отсутствие в чеке наименования товара факт неправомерного распространения контрафактных материальных носителей может компенсироваться подтверждением с помощью аудио- или видеозаписи (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации«). Для признания соответствующих доказательств допустимыми согласия на проведение аудиозаписи или видеосъемки того лица, в отношении которого они производятся, не требуется, так как информация о распространении гражданином контрафактной продукции не является информацией о его частной жизни, включая информацию, составляющую личную или семейную тайну.

Цифровая маркировка товаров как метод борьбы с реализацией контрафакта

Как было отмечено в ходе конференции РБК «Борьба с контрафактом как точка роста национальной экономики», проблема роста оборота контрафактной продукции затрагивает не только правообладателей и потребителей, но и государство. Заместитель директора системы цифровой маркировки товаров и легализации оборота продукции Минпромторга России Владислав Заславский обратил внимание, что Минпромторг России рассматривает проблему реализации контрафакта в том числе с точки зрения противодействия незаконного оборота промышленной продукции в целом (включая контрафактную и фальсифицированную продукцию, неучтенные товары): в совокупности оборот соответствующей продукции наносит вред экономике России в целом. Именно поэтому эксперт был солидарен с утверждением, что решение проблемы оборота контрафакта прямо повлияет на рост национальной экономики.

Одним из наиболее эффективных методов противодействию распространения контрафактной продукции Владислав Заславский назвал деятельность Государственной комиссии по противодействию незаконному обороту промышленной продукции. Комиссия является органом, осуществляющим координацию деятельности территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъекта РФ и органов местного самоуправления по противодействию незаконному ввозу, производству и обороту промышленной продукции, в том числе контрафактной, а также мониторинг и оценку ситуации в этой сфере на территории субъекта РФ ^{. Как отмечает эксперт, комиссия приняла ряд системных решений, способствующих борьбе с незаконным оборотом товаров. Одним из наиболее успешных мер эксперт назвал внедрение цифровой маркировки товаров.}

Напомним, что 1 января 2019 года Федеральный закон от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» (далее – Закон о торговле) дополнился положениями об обязательном маркировании товаров народного потребления. Товары, маркированные средствами идентификации – это товары, на которые нанесены средства идентификации и достоверные сведения о которых содержатся в государственной информационной системе мониторинга за оборотом товаров (п. 1 ст. 2 Закона о торговле). С 1 июля была введена обязательная маркировка лекарственных средств, обуви и табака, а с 1 октября – парфюмерии^.

При этом органы государственной власти отметили положительные эффекты от внедрения цифровой маркировки: так, Владислав Заславский обратил внимание на увеличение собираемых акцизов, рост которых превысил 54 млрд рублей в 2020 году.

При этом мнение об эффективности принятия таких мер не всегда находит поддержку. Так, например, председатель Комиссии по взаимодействию с предпринимательским сообществом и правовой защите бизнеса Ассоциации юристов России Гульнара Сергеева заявила, что большинство предпринимателей не одобрили инициативу. Основные опасения касались увеличения затрат для государства и бизнеса. Председатель Совета Торгово-промышленной палаты РФ по интеллектуальной собственности Иван Близнец согласился с соответствующим доводом. По его мнению, механизм государственного принуждения маркирования негативно отразится на положении малого и среднего бизнеса, предприниматели должны в первую очередь решать вопросы противодействия распространению контрафакта самостоятельно. Более того, эксперт выразил опасение, что такая процедура не будет являться эффективным методом борьбы с контрафактом. В подтверждение своих слов Иван Близнец приводит в пример применения маркировок в качестве метода борьбы с контрафактом еще в 2010-е годы, когда Россия вступала в ВТО. Соответствующая инициатива не имела успеха: такие маркировки покупали нелегальные производители также покупали марки и без согласия легального производителя использовали для идентификации товара.

_____________________________

^{С подробной информацией о деятельности комиссии можно ознакомиться на официальном сайте Правительства России.
Подробнее об обязательной маркировке товаров можно ознакомиться на официальном сайте Национальной системы цифровой маркировки и прослеживаемости товаров Центра развития перспективных технологий, созданного для реализации глобальных проектов в цифровой экономике «Честный ЗНАК».}